Олег Грушецкий - Дом забытых душ [СИ]
— Подходящая цифра для Хэллоуина, — подумал он.
V
Спустя какое-то время ремонт был закончен, нанятая бригада по уборке помещений навела блеск в доме, они завезли мебель, часть из своего дома, а часть докупили, и дом был полностью готов к заселению.
Началась самая приятная часть — подготовка дома к предстоящему событию. На ворота дома, на ограду, повесили сетку и пару больших меховых пауков, на колонны, по бокам ворот поставили хэллоуинские тыквы с вырезанными глазницами и ртом, и вставленными во внутрь лампочками. На пики ограды повесели несколько муляжных черепов и муляжи отрубленных голов — получилось весьма устрашающе. Во дворе на веревке на дереве повесели большую куклу ведьмы, летящей на метле. На нескольких решетках окон тоже прикрепили больших игрушечных пауков. В некоторых окнах также выставили хэллоуинские тыквы. Над входом в дом повесили два транспаранта — на одном было написано: "ХЭЛЛОУИН", а на другом: "Добро пожаловать в ад". На входных дверях повесили манекен скелета на одной двери, и черта с красными вилами на другой. Внутри дом также украсили соответствующей атрибутикой.
Йенс, как и обещал, подвез им мяса и продукты со своего огорода, а также целый бочонок отменной, расхваленной им медовухи. Чета Бастиансенов — друг Патрика, журналист Андре, и подруга Марты — Элен, смогли приехать пораньше и помочь с приготовлениями. Андре помогал Патрику украшать дом, а Элен, как профессиональный повар, помогала хозяйке на кухне. Все как раз успели приготовить к вечеру, к приезду гостей.
Первым подъехал черный лимузин в виде настоящего траурного катафалка, украшенного к тому же еще спереди маленькими черепами с костями на капоте. Двери открылись и из него вышли Ингрид, одетая под валькирию, Рой в костюме оборотня, и его отец, в наряде под Дракулу.
Их встретил Патрик, ошарашенный таким ярким появлением.
— Приветствую вас, рад вас видеть. Это что, настоящий катафалк?
— Привет, па. Да нет же, это специальный, стилизованный под такие мероприятия лимузин. Это идея Роя приехать на нем, это он его специально для нас заказал. Классно, да папа?
— Обалдеть, я в шоке. Ну, проходите, дорогие гости, загробные вы мои.
И они прошли в дом. Следующими подъехали брат Патрика, Генри, с сыном, оба военные, и приодетые соответственно в костюмы воинов-викингов, и дочерью, в костюме греческой богини Гекаты, покровительницы ночной нечестии и колдовства. Постепенно подъехали и остальные гости.
Погревшись с дороги у шикарного камина, гости перешли в гостиную комнату, где были расставлены напитки и угощения. Патрик разлил всем медовухи, и гости подняли тост за новый дом и его хозяев. Все, как один, были просто изумлены этим домом, и хвалили хозяев, что они его приобрели. Все уверяли, что такого архитектурного шедевра они еще не встречали, здесь можно было хоть музей открывать. Хорошо подкрепившись, и нахваливая испробованную медовуху, гости попросили Патрика подробнее показать его чудесный дом.
— На втором этаже у нас просто жилые комнаты, там особо ничего интересного, а вот рабочим кабинетом я вам с удовольствием похвастаюсь.
И он провел их наверх, в домашнюю библиотеку. Поднявшись, все были изумлены таким количеством книг, как и самими книгами, которые там были. Сестра Марты, художница, принялась разглядывать картины, которые там висели.
— Что на это скажешь, как они тебе? — спросила Марта.
— Сразу видно, что их писал явно не любитель, хотя и не знаменитая личность. Да и тема картин не ординарная. Странно, что на картинах отсутствует подпись мастера и год написания, но скорее всего — это первая половина прошлого века.
— А почему у меня такое чувство, что куда бы я ни отошла, эти картины, вернее — их глаза, как бы на меня смотрят, следят за тобой?
— О, это всего лишь такая техника написания, никакой мистификации.
— А почему именно Один и валькирии, такое чувство, что прежний хозяин дома изучал историю или этнографию Скандинавии? — спросил доктор Томми Спетс.
— Как ни странно, но хозяин дома был военный, и далеко не в первом поколении, его предки также были военными, — ответил Патрик.
— Тогда понятно, Один — бог побед, а валькирии — воинственные девы, которые ему подчинялись. Они здесь как раз втроем и изображены — валькирии, именуемые Сила, Битва и Ярость. Они подбирали павших в боях воинов, и, перекинув через седло, уносили по небу в Вальхаллу, где погибшие воины обретали новую жизнь рядом с богами, а валькирии прислуживали им на пирах.
— А Вальхалла — это что-то вроде рая для воинов, да?
— Да, она находилась в Асгарде — небесной обители богов, куда вели сотни ворот, вместо балок были копья, а вместо черепицы — щиты. Один был хозяином Вальхаллы и устраивал пиры для павших в боях воинов — эйнхериев. На своих пирах они ели кабанье мясо, пили пиво и медовое молоко священной козы Хейдрун, которое поддерживало их силы. Эти воины покидали Вальхаллу только тогда, когда надо было принять участие в бою, и, вернувшись, продолжали пировать, но были готовы в любой момент пойти в последний бой против враждующих с ними великанов и чудовищ.
— А что вы, доктор, можете еще интересного об Одине, я на самом деле тоже человек военный, интересно знать, — спросил его брат Патрика.
— Это был бог побед, волшебства и мудрости. Он мог врагов парализовать и лишить слуха, а в своих воинов вселить безумную жажду убивать и забыть о страхе. Мог менять обличие и превращаться в любое животное. Он обладал волшебным золотым кольцом, выкованным карликами — символом неиссякаемого богатства. Еще карлики выковали ему копье Гунгнир, не дающее промаха, оно было символом военной власти и военной магии и решало исход сражений. У него есть два говорящих ворона — Хугин (мысль) и Мунин (память), которые каждый день облетают весь мир, а затем пересказывают ему, что где происходит.
— Извиняюсь, два ворона? — отчего-то слегка взволновано перебил этот увлекательный рассказ Патрик.
— Да, именно два. А что?
— Да нет, нет, ничего, не обращайте внимания, продолжайте, — как-то отрешенно и задумавшись о чем-то своем, ответил он.
— Так вот, его боевой конь Слейпнир на восьми ногах может переносить Одина туда, куда тот пожелает, хоть в подземный мир. Один, хоть и был кровавым богом, но стремился к знаниям и даже отдал свой глаз за разрешение испить из волшебного источника Мимира, чтобы обрести мудрость. Он также владел магическими рунами, которые он получил, пройдя мучительное посвящение в тайное знание — провисел на мировом древе Иггдрасиль, пронзенный собственным копьем, девять мучительных дней.
